В современных условиях стало важно выпускать товары тогда, когда они нужны. Иначе говоря, акцент сместился с того, как выпускать, на то, что, когда и сколько выпускать. Отсюда необходимость развивать такое производство, которое могло бы удовлетворить специфические требования любого заказчика

Виктор Николаевич Власюк, директор ООО "Тимокс"

Российский и мировой рынок стали: 26 июня — 3 июля 2022 г.

Главной темой последней недели июня и, по совместительству, первой половины 2022 г. был, пожалуй, курс рубля. О том, что он слишком завышен и поэтому создает большие проблемы металлургам и другим экспортерам, было сказано неоднократно и с разных трибун. «Дорогой» рубль начинает влиять и на доходы бюджета, существенную часть которого составляют отчисления от экспорта энергоносителей.

Эта проблема действительно очень серьезная. Если взять за базу для сравнения конец октября — начало ноября 2020 г., когда на западных рынках только начинался подъем цен на стальную продукцию, а на российский этот процесс еще не успел распространиться, то нынешние экспортные котировки на заготовку и горячекатаный прокат в долларовом эквиваленте превышают тогдашние значения более чем на 20%. В то же время, выраженный в рублях экспортный паритет сейчас на 15-17% ниже, чем в конце октября 2020 г.

Курс рубля составлял тогда около 76-77 руб. за доллар, в то время как на протяжении прошедшей недели в ходе торгов он поднимался до менее 51 руб. К концу недели многочисленные «словесные интервенции», а также отмена обязательной репатриации выручки по несырьевым экспортным контрактам способствовали снижению курса до более 55 руб. за доллар. Но до интервала в 70-80 руб., который некоторые члены правительства называют оптимальным, это достаточно далеко.

С одной стороны, сильная национальная валюта в нынешних условиях приносит немалую пользу для экономики в целом. Из-за санкций импортные операции сильно затруднены и сопряжены с дополнительными расходами. Высокий курс позволяет отдавать за импортные товары меньше рублей. В перспективе это будет способствовать снижению цен на внутреннем рынке, что поможет быстрее побороть инфляцию и уменьшить процентные ставки.

Тем не менее, у сильного рубля есть и минусы. Менее дорогостоящий импорт усложняет процесс импортозамещения. Снижается конкурентоспособность экспортной продукции, которая оказывается заметно дешевле, чем на внутреннем рынке. Правда, следует отметить, что в ряде секторов это компенсируется повышением долларовых цен — например, на энергоносители, удобрения, продовольствие.

Металлургам не повезло в том, что он попали «не в ту струю». Сейчас в мировой экономике одновременно наблюдаются две противоположные тенденции. Первая — это ускорение инфляции, запущенной еще в 2020 г. вливанием триллионных необеспеченных денег в экономики западных стран.

Рынок стали столкнулся с этим в прошлом году. И тогда у всех, кроме самих металлургов, было очень сильное желание как-то отгородиться от этого подорожания, завезенного из-за границы. Их желание исполнилось. Правда, с некоторым опозданием и не совсем так, как хотелось, но исполнилось.

В некоторых секторах инфляционное давление продолжается до сих пор. Если опять взять за базу для сравнения уровень октября 2020 г., то получится, что нефть сегодня стоит примерно в три раза дороже, природный газ в Европе в 10 раз, а в Восточной Азии — в 6,5 раза, энергетический уголь — в 6 раз, коксующийся (FOB Австралия) — чуть меньше, чем в 3 раза... По сравнению с этим всего лишь 30%-ное укрепление рубля — право слово, сущая мелочь!

Однако рынок стали сейчас находится во власти другой тенденции. Дороговизна энергоносителей, подъем инфляции и борьба с ней посредством повышения ставок погружают мир в рецессию, которая осенью-зимой может превратиться в полноценный кризис, способный затмить даже события 2008-2009 гг.

Видимый спрос на стальную продукцию падает по всему миру. При этом металлурги только начали процесс выведения из эксплуатации избыточных мощностей. Скорее всего, все в итоге закончится стабилизацией на низком уровне, как в 2015 г. Тогда российские металлурги находились в числе «выживших» благодаря своей минимальной себестоимости. Сейчас же курс рубля, проблемы с транспортировкой, закрытие многих рынков сбыта существенно ослабляют их позиции.

В то же время, приходится признать, что укрепление рубля — это объективный процесс, рожденный теми искажениями, что принесли с собой санкции. Доллары и евро перестали быть для российских компаний полноценными деньгами, потому что не все и не у всех за них можно купить. Однако и полноценной замены им пока нет. Уже есть примеры покупки индийскими компаниями российского угля за китайские юани, но это пока единичные случаи, а не правило.

Адекватного краткосрочного решения проблемы «переукрепленного» рубля, по-видимому, нет вообще. Если, конечно, сохранить в российской экономике и финансовой системе рыночные принципы. А долгосрочные зависят от того, как повернется ситуация в будущем.

Впереди, по большому счету, есть два варианта (третий, где «Кац предлагает сдаться» мы рассматривать не будем). Первый заключается в том, что через какой-то промежуток времени западные страны, не выдержав груза экономических проблем, пойдут на попятную и снимут хотя бы часть санкций, разблокировав заметную часть российского импорта. Тогда спрос на доллар и евро вырастет, и курс рубля неизбежно ослабнет сам собой.

Второй вариант исходит из того, что противостояние с Западом — это очень надолго, поэтому к санкциям надо относиться, как к неизменной данности, константе. Тогда надо создавать новую модель экономики и новую систему международных связей с дружественными странами, в основе которой должны лежать не доллары и евро, а совершенно новые валютные механизмы.

В рамках этой системы российские компании, например, могут вывозить капитал в не зависимые от США страны Африки, Азии, Латинской Америки, строить там свои объекты, развивать местные рынки, создавать спрос на российскую промышленную продукцию. То есть, делать то, что делал в свое время Советский Союз, но с исправлением допущенных тогда ошибок и перекосов.

Какой вариант выглядит более вероятным? С одной стороны, антироссийские санкции обходятся населению и промышленности западных стран дорого, а в дальнейшем будут стоить еще дороже.

В июне исполнилась «голубая мечта» европейцев: они получили больше «молекул свободы» в виде американского сжиженного природного газа, чем «тоталитарного» газа от «Газпрома» - 5,3 млрд. куб. м против 5,1 млрд. куб. м. Таким образом, почти выполнена цель, поставленная еще в начале марта Европейской комиссией — сократить закупки газа из России на 100 млрд. куб. м уже в этом году.

В 2021 г. «Газпром» отправил в Европу около 155 млрд. куб. м. Нынешние объемы составляют порядка 60 млрд. кубов в годовом эквиваленте, а во втором полугодии они могут стать еще меньше. Вот только европейскому бизнесу это достижение почему-то не нравится. Так, в Германии опасаются, что этой зимой без российского газа могут остановится целые отрасли промышленности, а годовой ВВП упадет более чем на 12,5%.

Даже в США, которые, казалось бы, получили все плюшки от срежиссированного украинского кризиса, дела с экономикой идут не лучшим образом. В первом квартале 2022 г. спад ВВП составил, согласно уточненным данным Министерства торговли, 1,6%. А показатель второго, скорее всего, будет еще хуже.

В США быстро дорожают деньги, что может стать неприятным сюрпризом для многих заемщиков. К июлю средняя ставка по 30-летним ипотечным кредитам достигла 6,18% - максимальной отметки с 2008 г. и в 2,3 раза больше, чем в январе 2021 г. Средняя доходность корпоративных облигаций с низким рейтингом (мусорных) с начала 2022 г. выросла более чем в два раза до 8,4%. Собственно, и 10-летние «treasures», облигации американского казначейства, подскочили до 3,5%-ной доходности, чего не случалось с 2009 г. (если не считать непродолжительного периода в начале 2019 г.).

И это еще американцы должны радоваться на редкость своевременной аварии на заводе по сжижению газа Freeport в начале июня. Экспорт данного ресурса сразу упал на 16%, а внутренние цены на газ на Henry Hub понизились от рекордных с 2008 г. $320 за 1 тыс. куб. м до немногим более $200. Иначе нынешним жарким летом их бы еще мог ждать и энергетический кризис.

Однако, как говорится, есть вещи поважнее мира и пострашнее войны. В январе-феврале многие комментаторы, включая автора этих строк, допускали возможность развязывания американцами украинского конфликта с целью провоцирования конфронтации между Россией и Евросоюзом и дальнейшего обрушения европейской экономики. И дружно посчитали этот вариант маловероятным, так как США в таком случае сами получали бы сильный удар — как оно, собственно, и получилось.

Допущенная фундаментальная ошибка в прогнозе, по-видимому, заключалась в том, что противостояние с Россией рассматривается американскими властями (не обязательно находящимися в Белом Доме) как идеологическое и даже экзистенциальное. Поэтому вопросы текущих экономических интересов сдвигаются в нем глубоко на задний план.

Кстати, в нынешнем конфликте США играют вдолгую против Европы точно так же, как во время Второй Мировой войны их главным противником была не Германия, не Япония и даже не Советский Союз, а Великобритания. Ту войну американцы с триумфом выиграли, добившись постепенной ликвидации Британской империи и открытия британских колоний и доминионов для своего капитала, а также низведения фунта стерлингов с пьедестала мировых валют и замены его долларом.

Экономическое самоубийство, которое сейчас совершает Европа, позволит сделать «лишними» на мировом рынке российские энергоносители из-за падения глобального потребления после «вычеркивания» ЕС. Очень тяжелый удар получит и Китай вследствие потери важнейшего клиента и обесценения концепции «Пояса и Пути», в которую многое вложено.

Да, санкции и вызванные ими экономические трудности становятся непопулярными в Европе, но политиков, способных решительно поменять курс, там крайне мало. А те, что есть, находятся на краях политического спектра и вряд ли смогут договориться между собой, чтобы создать устойчивое большинство (майские парламентские выборы во Франции продемонстрировали это очень четко). Поэтому вероятность того, что через пару-тройку месяцев или через полгода европейцы признают поражение своей политики и откажутся от санкций, весьма невелика.

Это с большой вероятностью означает, что кризис в мировой экономике будет усугубляться. В мире в данный момент просто нет столько нефти и газа, чтобы заменить российские поставки, если они продолжат сокращаться. Инфляция и повышение процентных ставок будут все глубже загонять мир в рецессию. Потребление стальной продукции продолжит падать. Поэтому металлургическим компаниям, чтобы сбалансировать рынок, придется сокращать производство и закрывать избыточные мощности, как это было в 2009 и 2015 гг.

Российские поставщики стальной продукции могут рассчитывать на некоторое расширение внутреннего спроса во второй половине текущего года — в первую очередь, за счет строительного сектора. Это может создать условия хотя бы для приостановки ценового спада. По крайней мере, многие участники рынка надеются на то, что меткомбинаты, отступившие уже почти до уровня себестоимости, сумеют обойтись без новых уступок, а никто из крупных игроков не станет дальше валить цены в игре на понижение.

Даже к искаженному миру можно в конце концов приспособиться. Конечно, при условии, что постоянные новые искажения не станут правилом.

Источник: ИИС «Металлоснабжение и сбыт»